Виктор Слипенчук раскрыл подробности создания поэмы "Чингисхан"
Виктор Слипенчук встретился с бурятскими читателями и коллегами по перу в Национальной библиотеке.
Поздняя осень 1964 года. В СССР близится к закату знаменитая общественно-политическая Оттепель. В марте арестовали и осудили на пять лет за тунеядство поэта Иосифа Бродского. Почти в то же время, в апреле, Никита Сергеевич Хрущев посмотрел запрещенный «Добро пожаловать, или посторонним вход запрещен!», откровенно антисоветский фильм, и... расхохотавшись, велел пустить картину в массовый прокат. В интеллигентской среде еще гуляло вольнодумство, а творческие люди торопились публиковать свои шедевры, пользуясь невиданным послаблением цензуры.
Это было противоречивое время, над которым до сих пор спорят историки, культурологи, литературные критики. За два года до описываемых событий власти расстреляли демонстрацию рабочих в Новочеркасске. В 1963 году были подавлены стихийные бунты в Сумгаите и Кривом Роге. Отставка Хрущева состоялась едва ли не в те же осенние дни, когда молодой боец бронетанкового батальона написал первые строки своей первой поэмы:
Всё тяжелее быть вождем
Всё тяжелее бремя власти
Цветущий город осажден -
У стен сигнала ждет несчастье.
В 60-х в СССР еще не были популярны труды Льва Гумилева, до выхода в свет романа Исая Калашникова «Жестокий век» оставались десятилетия. Народные массы вполне были удовлетворены образом Чингисхана, созданным Василием Янчевецким (Яном). В 1960-х уже всходила звезда Чингиза Айтматова, и в 1990-х он вспоминал, как в те годы ему писали читатели с просьбами сменить имя, «не позориться» ассоциацией с «кровавым убийцей миллионов людей». Такова была эпоха, в которой молоденький солдат выписывал один из первых в русской литературе образов Чингисхана, далеко отстоящий от официальных трактовок, усердно вколачиваемых в население со школьной скамьи.
На состоявшейся вчера в Национальной библиотеке Бурятии встрече с писателем и поэтом Виктором Слипенчуком были озвучены некоторые, ранее неизвестные, обстоятельства создания поэмы и иллюстраций к ней. Выяснилось, что другом юности Виктора был Валерий Чаптынов, впоследствие ставший первым главой новообразованной Республики Горный Алтай. Этот-то, «медно-рыжий алтаец» как его называли сослуживцы, и повлиял на интерес Виктора к теме Чингисхана. Другой друг и сослуживец, Петр Кириллов, послушав строки поэмы, подговорил ребят отодрать с пола и нарезать немного линолеума для изготовления гравюр. Так родились иллюстрации, сохраненные Петром и десятилетия спустя украсившие издание 2012 года.
Удивительные встречи, которые судьба порой преподносит нам, и которые мы воспринимаем как малозначащие случайности, на самом деле годы и десятилетия спустя внезапно начинают выглядеть настоящей мистикой. Образ Чингисхана в голове у русского паренька в 1964 году, друзья юности, и вираж, приводящий сына Виктора Трифоновича в Бурятию десять лет назад. Вся эта история, начавшаяся в казарме бронетанкового батальона, не окончена, она еще преподнесет нам сюрпризы. Во всем этом есть какой-то трудноуловимый момент, дающий чувство не предначертанности, но связанности, будущих событий с делами давно минувших дней.