Закон Степи. Сказание об Эрдэни-нойон хатан
220 лет назад, в 1696 году, совместные силы бурят и монголов осадили Иркутск. Среди предводителей – женщина-законница.
Предисловие: Этот рассказ был написан за один вечер в режиме онлайн. Базой стали данные академика Алексея Окладникова, изложенные им в «Очерках истории западных бурят-монголов XVII-XVIII в.».
О главных героях повествования почти ничего не известно. Более того, Окладников подвергал сомнению само существование воительницы и законницы Эрдэни-нойон хатан. В русских документах её (или его) называли Эрдэни-тойон, на якутский манер. Но представим, как это могло быть, и почему…
XVII век. Могущественный Багаба-хан, как называли его буряты, атаман Иван Похабов[i], тиранит бурятские земли, захватывает заложников. В плену оказывается дочь булагатского нойона, и злобный атаман насилует её в Иркутском остроге. Родившуюся девочку, после того, как она подросла, могла делать работу на кухне и доить коров, разлучают с матерью и продают в Сайнханство, когда к острогу прибывает торговый караван из Монголии. Бедная мать рвется за дочкой, бежит за караваном, но Багаба-хан убивает её выстрелом из пищали на глазах дочери...
Девочку с экзотической внешностью дарят самому Очирой Сайн-хану[ii]. У того свои планы на неё. Вместо того, чтобы послать её на кухню или сделать наложницей, он прикрепляет к ней наставников. Ее учат монгольскому, китайскому и русскому, стрелять и обращаться с мечом, Монголо Ойратскому праву[iii]. Из тихого, забитого подростка вырастает красивая, добрая девушка, будущая защитница престола и хранитель закона. Никто пока не знает, что внутри нее пылает жажда мести...кроме Очирой Сайн-хана.
После десяти лет учёбы и тренировок, когда девушка вошла в свою женскую пору, Сайн-хан вызвал ее к себе.
- Никогда не забывай, кто ты. Но для меня ты как дочь. Нарекаю тебя Эрдэни, моя драгоценность, моя жемчужина. Теперь ты будешь нести закон и справедливость в ханстве. Издаю указ о твоем назначении Дзарго нойоном.
Так юная Эрдэни стала генеральным прокурором и верховным судьёй в одном лице.
Но куда пропала добрая девушка?!
На голове её появился кожаный обруч с серебряными вставками, и надписью - “Закон Степи. Подчинись или умри”. Одетая в кожаную броню, она со своими нукерами появлялась в самых дальних кочевьях, наводя ужас и трепет. Разбойники попрятались, конокрады сбегали. Лютая казнь ждала того, кто воспротивился её воле…
Но глаза Эрдэни то и дело обращались на север...
- Я вернусь и уничтожу Эрхуу...оросы заплатят мне за смерть моей эхэ...
Лишь верность Очирой Сайн-хану сдерживала ее от того, чтобы бросить все и пойти на север.
Весть о болезни Сайн-хана застала ее на перекочёвке, где она только что нагнала банду скотокрадов.
- Закон Степи, - молвила она тогда. Скотокрады дали клятву, что возместят все убытки и внесут в казну штраф.
- Тамговать их, - приказ был короток. Каждому вору выжгли особую печать на шее.
Узнав о болезни названого отца, Эрдэни поспешила в ставку.
- Я знаю, что ты хочешь...мой преемник, Дайчин хунтайжи, даст тебе воинов...ты свободна...
Дайчин мерил ногами юрту, заложив руки за спину.
- Знаешь, к чему тебя готовил Сайн-хан? Чтобы ты окрепла в делах внутренних, а потом занялась внешними! Нам нужен вечный мир с Белым ханом, ты, дочь ороса! А ты хочешь напасть на Эрхуу! Убирайся с глаз, дурная девка!
Ушел к предкам Очирой Сайн-хан. Ничто не держало Эрдэни. Она собрала нукеров.
- По древним законам Степи, я набираю аравт[iv]. Мне нужно девять добровольцев.
Безлунной ночью, десять всадников покинули ставку. Впереди их ждал ненавистный Эрхуу, но уже не острог, в котором Багаба зачал Эрдэни. А город[v].
...Петя Тайшин родился на год раньше Эрдэни. Отец его, нойон рода шошолок, кочевал у Эрхуу. Давно он принял Бога-креста, и взял женой казацкую молодуху.
- Петя, придет твоё время, - говаривал отец. - Смотри на юг...
...Ошеломленная, стояла Эрдэни у берегов Ан-гараа.
- Нет...такой город аравтом не взять...
Посадские люди с удивлением и страхом оглядывались на процессию, едущую верхом по улице Эрхуу. Во главе горделиво восседала женщина, с развевающимися волосами, кожаным обручем, в кожаной же броне, на груди висела серебряная пайза Сайн-хана, у бедра - внушительных размеров прямой меч цзянь - подарок богдыхана.
- Простоволосая... сидит, как мужик в седле... тьфу, нехристь...
У главной башни их уже поджидали.
- Я Иван Перфильев, воевода иркутский[vi], - выступил вперед осанистый мужчина, в дорогом кафтане и окладистой черной бородой, без единого седого волоса.
- Я законница Эрдэни-нойон, посланник Дайчин-хунтайжи. Мне нужен Багаба-хан.
- Опоздали. Помер он уж лет пять назад.
...Думал. Долго думал Петр Тайшин. Деревянная его юрта была скудна. Даром, что нойон, да ничего почти не осталось.
- Все забирают...бормотал сидевший рядом Васька Степанов, русский мужик, сосед Петра, - Спервости Похабов, чтоб гореть ему в пекле, таперича Ивашка Перфильев...уходить отседа надобноть...
- Куда уходить? - вскинул голову Петр - на Селенгинск? На Красноярск? Всюду правды нет...
В юрту вбежал запыхавшийся подросток.
- Мунгалы! Мунгалы в городе!
...Ярость полыхала в глазах Эрдэни.
- Почему Сайн-хан не сказал? Ходят же караваны... Нарочно посылал меня в самые дальние хошуны...Хотел, чтобы месть меня питала...
Эрдэни вытащила стрелу из саадака. Казаки, что стояли рядом с Перфильевым, насторожили пищали.
Эрдэни разломила стрелу о колено, бросила оземь.
- Так располагайтесь, отдохните, коней мы вам сменим, - благодушно развел руки Перфильев.
Эрдэни, ничего не говоря, развернулась, вскочила в седло и поскакала прочь из ненавистного Эрхуу. За ней устремился аравт.
У города они столкнулись с группой всадников.
Все они были бедно одеты, кроме двоих - рослого бурята с русскими чертами, и желтобородого здоровяка.
- Я Петр, сын Тайшин, нойон шошолоков. Будьте нашими гостями!
...Люди и лошади устали... провизии нет... ладно, уж лучше, чем в поганом Эрхуу ночевать, или на лугу...- думала Эрдэни. Она оглядела Петра. Тот же внимательно смотрел на неё. Случилось то, что случается с людьми во все времена.
Лошадей пустили шагом. В дороге Эрдэни рассказала свою историю, Петр - свою.
- И как вы молитесь Богу-кресту, живете при оросах, как мяхочины[vii]. Предательству нет чести, по закону Степи, - хмурила брови Эрдэни.
- А что сделаешь, это наша земля...
- Земля монгола там, где ступит копыто его коня! А тут ходят кони оросов. Город оросов. Желтоголовые кругом!
- Эрдэни покосилась на Ваську Степанова. Тот сделал вид, что ничего не понял.
- Так ты сама, видно, что русских кровей, как и я.
- Я этого не просила! Это всё ваш Багаба-хан, чтобы шолмос сдирал с него кожу! Щууу!
Эрдэни хлестнула коня и помчалась к холму.
С него стала осматриваться.
- Чьи это поля?
- Ивана Перфильева, воеводы иркутского.
- Я с ним уже виделась. Помню его отца, Максима Перфильева[viii]. Он был подручным Багаба-хана. И когда тот убил мою эхэ, этот проклятый орос стоял рядом и улыбался, как его сын недавно!
Нет, я так просто отсюда не уйду...Они должны мне анзу[ix] перед моей эхэ.
Утром Ивана Перфильева разбудил ворвавшийся десятник.
- Шатость брацкая началась! Ночью видели брацких с полсотни, с ними Петька Тайшин, Васька подлец Степанов да баба эта, тойонша! Напали, все посевы потоптали, дома пожгли! Близ посада прошлись!
...К этому выступлению Петр Тайшин готовился давно. Прибережены были пищали, луки со стрелами, сабли. Нужен был только какой-то толчок. И он пришел. В виде аравта Эрдэни и ее глубоких как два колодца, глаз.
...Иван Перфильев был вне себя.
- Тайшин! Он же сын боярский[x]! Отца евонного таковым ещё признали, платил не ясаком, а деньгою подати, что человеку не жилося!
- Охмурила его, видать, баба та...
- Собирай люд, Тайшина и бабу - живьем, на правёж их.
Но было поздно. Горел посад. По городу, со свистом и гиканьем метались всадники Тайшина и аравт Эрдэни. Полусонные казаки, что жили вовне острога, падали, зарубленные или пронзённые стрелами. К полудню полусотня окружила острог.
- Перфильев! - заорал Тайшин.
Из-за стен высунулась голова воеводы.
- Иван, мы уходим! Не смей догонять, худо будет!
- Почему уходим? - зашипела Эрдэни.
- Их там за стенами еще добрая сотня осталась. Не одолеть. Пусть пока посидят...
...Сотня...а ведь догонят...- думала Эрдэни. Люди, что пошли с Тайшиным, взяли жён, детей, скарб какой-никакой.
Лошадей казачьих, что были вовне острога, приспособили, но всё равно, маленький отряд двигался небыстро.
Перфильев, тем временем, диктовал донесения.
- Первым делом, Демьяну Многогрешному [xi]в Селенгинск! Авось сумеют перехватить, если мы не догоним. Шлите нарочного к тойонам брацким, лошадей дают поскорее! Да люд свой! Оружный!
...Этой ночью, Петр и Эрдэни спали на войлоке, крепко обнявшись. Затем, законница, выскользнув, поднялась и растолкала Ваську Степанова. Они ушли поотдаль. Шептались. Спорили. Бранились.
...Засветло аравт ушел обратно....
Тайшин, еще не открыв глаза, шарил рукой. Никого не найдя, присел. Возле него на корточках сидел мрачный Васька Степанов. С дубьём у ног.
- А где Эрдэни?
- Ушла она.
- Как? Куда?
- Велено не говорить.
- Что значит, велено? Седлай коней!
Степанов негромко свистнул. Тайшина повалили, заткнули рот тряпьём, связали. Закинули на телегу.
Аравт стоял у реки Эрхуу. Прямо посреди тракта. Вперед был выслан дозорный. Нукеры отдыхали. Эрдэни задумчиво осматривала меч цзянь. Но видела в нем не своё отражение. А лицо Пети…
- Может, всё-таки будем отстреливаться из леса?- нарушил молчание один из нукеров.
- Нет чести. Воин встречает врага стрелой, но в поле, бьёт мечом лицом к лицу. Закон Степи.
Прискакал дозорный. Вдали уже виднелись клубы пыли.
...Село Максимиха, названное в честь Максима Перфильева, расположено у реки Иркут в 10 километрах западнее Иркутска. Сейчас уже никто не скажет, где же точно близ него расположен неприметный курган, под которым нашли свой последний приют аравт и беспокойная законница, Эрдэни-нойон хатан.
[i] Иван Иванович Похабов, землепроходец, в реальности умер в 1668 г.
[ii] Чахундорж Очирой Сайн Тушету-хан, в реальности умер в 1698 г.
[iii] Монголо-Ойратский Устав 1640 г.
[iv] «Десяток» (монг.) – небольшой отряд добровольцев, набираемый для тайных операций.
[v] Иркутск получил статус города в 1686 г.
[vi] Перфильев, Иван Максимович, в разные годы управлял Братским, Балаганским острогами. На момент описываемых событий – иркутский воевода.
[vii] «Сыроеды», монгольское понятие, перешедшее в русские документы. Метафорическое обозначение предателя, по определению Ц.Жамцарано.
[viii] Максим Перфильев (умер в 1656 г.) атаман, дипломат. В реальности действовал раздельно с И.Похабовым.
[ix] Компенсация за совершённое преступление и причинённый ущерб
[x] Привилегированное сословие «служилых людей», имевшее право на вотчины, но считавшееся ниже дворян.
[xi] Многогрешный Демьян Игнатович (умер в 1703 г.) Опальный гетман Левобережной Украины, приказной Селенгинска до 1694 г. Во времена описанных событий постригся в монахи.
Фото: Рис. С.Лыгденова
В сюжете: БурятияИркутская областьбурят-монголымонголыИркутскбуряты