Итоги 2015 года: год был жарким - следующий будет ещё жарче

Весь этот год в Бурятии прошёл под знаком поиска бурятской идеи и зарождении национальной мысли. Всё это проходило в виде уличных акций, конференций и других общественных мероприятий. 2015 год в Бурятии был очень жарким - горело всё.

При этом руководство республики отступало и, наконец, осенью это отступление было по всем, как говорится, фронтам. В целом, это хорошо. Потому, что дает снижение напряжённости в обществе.

Об отступлении Наговицына говорит сдача Матвея Гершевича, отставка Андрея Самаринова, слухи о скорой отставке Татьяны Думновой, а также то, что глава Бурятии дистанцируется от деятельности мэра Улан-Удэ Александра Голкова и начинает говорить о  возможном пересмотре скандальных изменений в закон об образовании в части преподавания бурятского языка в школах республики. Кроме того, Наговицын начал заигрывать с национально ориентированным общественным мнением.

Вместе с тем мы постоянно слышим из уст главы, что у нас всё идёт вперёд, всё растёт и цветёт. Поэтому здесь, возможно, есть некий театрализованный момент. Чтобы показать, что отступления нет, и мы идём вперёд в “светлое будущее”.

Весь год это год побед, это триумф: “решили вопрос с изучением бурятского языка, потушили пожары, растёт сельскохозяйственное производство, промышленность бьёт рекорды” - везде в России плохо, а у нас одни победы. Честно говоря, когда Вячеслав Владимирович “рисует” эту картинку задаёшься вопросом - зачем ему все это? У него отчётливо искажённая фиксация реальности. Это связано, может быть, с попыткой оправдаться или, возможно, замылить проблему.

В любом случае видно, что он постарел, может быть, даже не как человек, а как политик. Потому что возрождение бурятской национальной идентичности началось синхронно с кризисом власти в республике: кризис в Хурале, вся деятельность Чепика - это один сплошной кризис; вся внутренняя политика Бурятии - это трудоустройство комсомольских друзей Носкова. Наговицыну в таких условиях очень тяжело. Это другая оптика. Он запутался, у него кризис восприятия реальности - он превращается в двухпрограмное радио. Нажимаешь на одну кнопку, он говорит это, нажимаешь другую - то же самое.

Поэтому, когда он выступает перед аудиторией и начинает говорить не о том и транслирует фантастику, это говорит о том, что ему всё равно. Ему всё равно с точки зрения внутренней аудитории - он работает на внешнюю аудиторию. Этот факт подтвердил ответ Наговицына в новогоднем итоговом телеинтервью: по щепетильному вопросу присоединения Бурятии с Иркутской областью - он обозначил своё равнодушие к национальному вопросу, обозначив лишь экономическую подоплёку.

А люди в Бурятии выживают и зарабатывают. Если только за ними (конкретно за каждым) не бегают налоговики и прокуроры. В плане заработка в этом году помогла немного заграница (Монголия), а по другим направлениям нет внятной политики. До сих пор экономику собираются поднимать люди привыкшие “пилить” бюджет. И это в высшей степени устраивает на самом деле коллаборационистскую часть бурятской национальной элиты. Потому,  что они обслуживают, обеспечивают именно это состояние власти. А о том, какое другое может быть состояние, они (бурятская элита) просто не знают. У них нет альтернативной идеи о связи экономики и национальной политики, чем та, которая существует сегодня. И если бы они вдруг оказались у власти, они сделали бы то же самое, что и сейчас. Поэтому реально у нас нищая стабильность. И эта некая стабильность нищих уже заканчивается…

Следующий год будет ещё более жарким и непредсказуемым...