Тункинский фактор, или как Иван Альхеев сдвинул исторический процесс в этнической Бурятии

За последний год тренды и векторы в бурятской общественно-политической жизни сменились. Жирную точку в этом процессе, продолжавшемся в течении года, поставила Тунка. Под конец года “необузданной” овцы (выражение Хамбо ламы - прим. АРД) по восточному календарю на выборах главы района выиграл представитель коллективной оппозиции Иван Альхеев. Победу он одержал, казалось бы, у монументальной в Тункинской долине личности - Аламжи Сыренова.

Конечно, можно сказать, что это были протестные голоса. Невозможно при нынешней репутации действующей республиканской власти взять голоса десантом всевозможных членов правительства. Но такой исход выборов был бы понятен, если бы сцепились два местных противоборствующих политических тяжеловеса. Однако в данном случае больше половины населения проголосовало против “своего” Аламжи Сыренова, отдав голоса иркутянину Ивану Альхееву. Некогда консервативная Тунка вдруг поменяла свое отношение к соседям.

Почему так получилось?

Здесь есть несколько факторов. Во-первых, выросла роль оппозиционной к нынешней власти КПРФ с его левыми идеями и харизматичным лидером Вячеславом Мархаевым. Вообще, с началом кризиса роль протестных акций значительно возросла. Прежде всего, потому, что неуверенность Площади Советов с ее коррупционными скандалами и сомнительными кадровыми решениями заставляет народ не доверять любой власти, в том числе местной.

Плюсуем сюда и те события, когда Петр Носков реально перегнул “палку”, “назначив” Мошкина ректором БГУ. После этого Мархаев вывел сотни людей на протестный митинг. И главное не то, что там участвовало просто много людей. Суть в том, что туда пришли в основном буряты. Это была демонстрация принципа. И это было послание адресованное республиканской власти и одновременно бурятскому народу. На этом фоне Мархаев в глазах народа выглядит однозначно предпочтительнее (Тунка в национальном формате бурятский район).

Во-вторых, в избирательный процесс вмешался Иринчей Матханов, и таким образом образовалась коалиционная сила. В этом “браке” у каждого свой интерес: у одного политический, у другого, скорее всего, экономический. Здесь Матханов выступил скорее всего как инвестор. Его роль как политика в классическом понимании здесь не просматривается - в глазах общества он больше менеджер без какой либо идеологии, чем политик.

И наконец, в-третьих, на этот раз Тункой заинтересовался большой иркутский бизнес. Сегодня район имеет некую субъектность и проводит свою собственную политику в отношении выдачи земель и т.д. В этой связи "Аламжи Сыренов и Ко" выступают как традиционалисты, поэтому они как партнёры иркутянам не нужны и прекрасно понимают, что должны держать позицию: сдача такого сакрального бастиона как Тунка - это уничтожение самих себя. Любой “заход” иркутского фактора может стереть устоявшийся традиционный менталитет тункинцев.

Вот почему произошел жесткий конфликт: на одной стороне местные традиционалисты встроенные в вертикаль власти, на другой - консолидированный бурятский иркутский клан, который скорее всего действует в интересах крупного иркутского бизнеса. Показатель - сложившаяся иркутская коалиция: единоросс Альхеев - коммунист Мархаев - справедливоросс Матханов. В этой “войне” были сняты все политические “декорации” и “косметика”. 

Выиграют ли местные жители от победы иркутян, покажет время. В более широком формате тункинцы выступили детонатором крупных, возможно, исторических изменений в бурятском обществе.

Тунка находится на стыке бурятского этнического Запада и Востока т.е. иркутских и забайкальских бурят. Являясь одним из самых сакральных мест всего монгольского мира, эта земля всегда остаётся одним из оплотов бурят-монгольской традиции. Здесь всегда звучит бурятская речь, бережно хранятся традиции. В то же время, из-за своего гигантского ресурсного потенциала (нефрит, турзона, курорты, заповедник и т.д.), она становится крайне привлекательным местом для бизнес-проектов. Возможно, в связи с этим фактором, мы наблюдали ожесточённую битву иркутских бурят с тункинцами.

Иркутские буряты как политическая сила сформировали свой дискурс в 20-х годах прошлого столетия. Он представлен политическими взглядами революционерки Марии Сахьяновой. Её коминтерновское понимание национального вопроса стало основополагающим фактором создания западно-бурятского крыла, что привело к власти Михея Ербанова и др. Сегодня западно-бурятский фактор даёт трещину.

Если к 1970 г. иркутские буряты одержали полную победу, то в начале 80-х на сцену выходят антитрадиционалисты. По сути, это просто функционеры вообще без какого-либо национального стержня. Антитрадиционалисты привели бурятское общество на грань этнического банкротства и исчезновения.

Сегодня жить, как прежде, базируясь на непонятных народу и идейно невнятных принципах, стало невозможно. Сейчас перед народом стоит угроза исчезновения. И выход один - только кардинальная смена элит.

Как бы мы ни хотели, кардинальная, то есть фундаментальная смена элит в обществе происходит. И происходит она с определенной цикличностью. В нашей истории это произошло около 100 лет назад. Сейчас мы стоим на пороге больших кардинальных перемен в плане общественной реконструкции.

Одержав победу именно в Тунке и именно в иркутском формате, Альхеев окончательно разделил бурятскую нацию на две составляющие - традиционный восток и либеральный запад. До сих пор действующая национальная модель, в которой где буряты значатся как маленький народ в Восточной Сибири уже исчерпала себя. В новой модели будет реализована концептуальная модель общества с упором на традиционный фундамент, где главным предметом производства будет информация.

Учитывая ложные клише и предрассудки, которые заложены в сознании у большинства публики, нужно скорректировать это, обозначив, что нет никакого противоречия между западными и восточными бурятами, и остальными участниками. Есть разница в концептуальном взгляде на развитие народа. В этом плане разница между Востоком и Западом просматривается не столько географически, сколько мировоззренчески.

До 20-х годов прошлого столетия первенство было за восточными бурятами в лице народников-просветителей как Элбэк Ринчино, Цыбен Жамсарано, а так же буддийским деятелем Агваном Доржиевым (заметьте, здесь нет географии). Это была клерикально-интеллектуальная формация. Этническая Бурятия была консолидирована под восточно-бурятским управлением. В связи с тем, что это была практически единственная в монгольском мире высокообразованная политическая единица, она оказывала огромное влияние на происходящие во всём монгольском мире процессы. Необходимо понимать, что и клерикалы, и интеллектуалы того времени обладали хорошими связями и с императорским двором России, и с клерикальным двором Далай ламы и т.д.

В этой связи императорский двор в Санкт-Петербурге можно условно обозначить как выход на западный истеблишмент, а двор Далай ламы в Лхасе - как клерикальный мир Востока. Бурятские деятели того периода действительно были связующим звеном Запада с Востоком.

Сегодняшнее положение России на международной арене возвращает Бурятию и ее общество к модели отношений столетней давности. На исторической сцене  вновь становятся нужными люди и народы, которые способны продвигать проекты, а не просто наблюдать происходящее перед ними. Есть много мнений насчёт того, кто кому служанка - экономика или политика. Но всё сводится к тому, что, если меняется экономическая модель, то всегда происходят тектонические сдвиги в политике. Сегодня мы являемся свидетелями того, как меняется мир и мы в том числе.

После столетней политической “спячки” бурятское общество переходит в активную фазу перестройки. Скорее всего, нация разделится на две крупные мировоззренческие фракции: традиционный Восток и либеральный Запад. Соответственно, весь пришедший год будет проходить под знаком строительства этих двух идейных платформ, которые, объективно, не смогут существовать друг без друга. Однако фундаментальная основа нации, несомненно, будет оставаться за традиционалистами.

Таким образом, сам того не осознавая, новый глава Тункинского района Иван Альхеев стал “краеугольным камнем”, который сдвинул общественно-политический процесс бурятской нации к активной фазе реорганизации.

О том, как будут происходить эти процессы — позже в материалах АРД.