Противоядие для Бурятии. Почему приход Цыденова во власть оздоравливает политику

2017 год в бурятскую историю пришел под знаком ожидания перемен. По итогам прошедшего муниципального фильтра, ставшего основной интригой этого года, Вячеслав Мархаев обвиняет власть в произволе. А действующая власть, ссылаясь на официальные документы, заявляет, что Мархаев спекулирует выборами для восстановления утерянных им политических позиций. Но за кулисой всех этих публичных заявлений происходит достаточно жесткая политическая борьба.

Почти всегда в национальных республиках система власти основывается на балансе интересов различных кланов и группировок - территориальных, родоплеменных и, скажем так, олигархических. Поэтому бурятская политика значительно отличается от соседних регионов, где основная политическая борьба происходит между экономическими конкурентами...

В период первого правления Вячеслава Наговицына  венцом бурятской системы власти стало главенствующее положение двух властных групп - “Носковской” и “Западно-бурятской”. Их соперничество и компромиссы стали основой несущей конструкции внутриэлитной стабильности в республике. Однако с 2012 года политическая ситуация в Бурятии дестабилизировалась. А причиной разбалансирования политической конструкции стал абсолютно неожиданный крах Геннадия Айдаева. 

Экс-мэр Улан-Удэ, четырнадцать лет руководивший городом, видимо, действительно потерял к тому времени, так называемый, “нюх”. Дело в том, что в сложившейся здесь феодальной властной пирамиде, где есть свои “вассалы” и “сюзерены” и в котором, в большинстве случаев, к власти подбираются путем формирования коалиции против действующего руководителя (предательства своего “сюзерена”), обязательно должна быть сдерживающая система противовесов. А Геннадий Айдаев, видимо, “оторвавшись от земли” пропустил момент консолидации Горсовета против него самого. Таким образом, самый “безобидный” вассал Айдаева, не без поддержки Петра Носкова, стал полноправным хозяином города с претензией на главный пост в Бурятии.

И с этого момента начался окончательный распад западно-бурятского режима, который в настоящее время превращается в обычный клан. Сейчас иркутские буряты начали проигрывать в политике и на многие позиции в руководстве регионом стали приходить люди из других политических групп. К тому же этот процесс начал приобретать системный характер.

Наблюдатели и некоторые эксперты привыкли винить Петра Носкова в расколе бурят, а политика Бато Багдаева - в трайбализме. Но на самом деле за ширмой этих обвинений скрывается внутриэлитная политическая борьба между двумя политическими группировками.

В последующем, с появлением володинского Общенародного фронта, конфликт получил более динамичный импульс. Западно-бурятский клан, оседлав ОНФ, начал торпедировать “носковских” и практически во всех моментах ОНФ действовал синхронно с БРОО КПРФ. В реальности, окончательно оторвав общими усилиями от управления регионом Наговицына, в тот период началась борьба  между двумя самыми влиятельными бурятскими группировками за главный пост в Бурятии.

Однако, как это часто происходит, революция пожирает своих детей. По иронии судьбы, похожая по содержанию ситуация в истории государства связана с событиями, благодаря которым западные буряты взяли власть в Бурятии.

Февральская революция в России началась с созыва Николаем II очередной сессии распущенной им Государственной думы. 14 февраля 1917 года Дума возобновила работу, и с ее трибуны сразу зазвучали требования смены режима. Организатором всего процесса был видный российский политик Гучков, который еще в 1916 году составил план отстранения Николая II от власти. К этому плану присоединилось большинство оппозиционных фракций Госдумы, включая ее председателя Родзяко. Поддержали заговор и некоторые великокняжеские семьи. И уже 2 марта Николай II отрекся от престола.

Однако заговорщики переоценили свои возможности, и в последующем на первую роль выдвинулся вернувшийся из-за границы лидер маргинальной политической партии, которого сегодня многие знают под именем великий Ленин. Никто из видных политиков, великих князей и офицеров Генерального штаба, начинавших революцию, не мог подумать, кому они в конечном итоге вручат российский престол.

Точно также и в нашем случае: ни “носковские”, проводившие свою интригу за спиной Наговицына, ни “западно-бурятский клан”, продвигавший одного из своих лидеров (было несколько сценариев) на должность главы Бурятии ,не ожидали такого поворота событий. Когда 7 февраля 2017 года указом президента России Алексей Цыденов был назначен врио главы Бурятии, республиканский истеблишмент оказался в замешательстве.

Непонимание реальности, выстраивание ложных схем, объясняющих суть происходящего (носковцы: “среди бурятов поднимаются сепаратистские настроения”, “Мархаев националист” и т.д. Западно-бурятский клан:  “западные буряты умнее восточных”, “Носков раскалывает бурятский народ”, “буряты не монголы и у нас другая культура” и т.д.), - все это делает в глазах очень многих людей существовавшую в Бурятии политическую систему оправданной. Удивительно еще и то, что современная бурятская власть до недавнего времени верила в созданные в прошлом мифы и убеждала в этом не только народ, но и саму себя.

Странные, не подтвержденные никакими фактами представления об истории и реальном мире становились основанием для внутренней политики, которая в конечном итоге оказалась хрупкой и теперь сыпется на глазах.

Сегодняшняя ситуация в Бурятии находится на этапе распада прежней и строительства новой конструкции власти. Позади “антипрокурорский митинг”, различные политические акции бурятских коммунистов и “муниципальный фильтр”. А впереди сентябрьские выборы главы Бурятии, в 2018 году - в Народный Хурал, а в 2019 году - выборы мэра Улан-Удэ. В течение трех лет в Бурятии будет структурироваться политическая модель республики, где состоится абсолютное обновление всего политического класса республики.

Как правило, в таких ситуациях по всем законам и по публичным клятвам все становятся “демократами” и требуют все вопросы решать голосованием. Но как только на такое голосование будет вынесен серьёзный вопрос, мы обнаружим, что все “демократы” побегут к уважаемым людям за соответствующей инструкцией. И в этом плане ближайшие три года станут интересными не в плане самих выборов, а того, как Алексей Цыденов выстроит внутриэлитную модель Бурятии. И какие из ныне влиятельных политических групп останутся, а какие появятся вновь -  покажет время.

Но в любом случае, можно констатировать, что в республике начали происходить качественные изменения, без которых невозможен прогресс. Народ уже устал смотреть десятилетиями в одни и те же лица, а ведь вода, которая не течёт, становится ядовитой. Точно так же неменяющиеся люди в бурятской политике стали превращаться в яд для своего же общества.