Вперёд в родоплеменное или создание республики. Что станет с Бурятией?

В ночь с 9 на 10 сентября Бурятия вошла в новое политическое пространство. И предшествовали этому события,  произошедшие за последнее десятилетие (митинги по БГУ, Тункинский и Еравнинский разломы, пикеты сельхозработников, акции против вырубки леса в Закамне и Хоринске, острые вопросы, связанные с бурятским языком, стихийный митинг по “киргизскому вопросу” и т.д. - прим. АРД). Республика за этот период прошла такую трансформацию, которую по глубине можно сравнить с  предшествующими восьмидесятью годами истории. 

Мощный и явный раскол бурятского общества, обрушившийся в эту ночь - это завершение пути длиною в целую эпоху. Началась  она с фразы одного из руководителей Бурятии: “Восточные буряты должны лишь петь и танцевать - им нельзя давать править”.

С того самого момента бурятское общество было разделено на два разных полюса, на одном из которых оказались “умные западные буряты”, а на другом - так сказать, “тёмные и неразвитые восточные”. Несмотря на то, что существование такой общественной модели не было совместимо со столбовым ходом истории народа, она продержалась несколько поколений. Происходящие события - это последний вызов уходящей “модогоевской модели” к новому времени.

Ситуация обнажила системный кризис власти

К этому моменту новая власть Бурятии оказалась слабой и неуклюжей. И, собственно говоря, ещё толком не начав работать, система вошла в режим кризиса и потери управляемости.

В частности, это система власти, в которой нет правительства - звонками министрам, бизнесменам или частыми командировками в Москву Цыденов не сможет заменить правительство.  И одной из первых задач, которые необходимо решать немедленно, должно стать создание дееспособного правительства.

Сегодня у главы Бурятии всё ещё есть выбор: провести ревизию реальности и осознать, что происходит с республикой, либо дальше погружаться в мир иллюзий. И тогда он может в некотором смысле исчезнуть из бурятской политики гораздо раньше, чем покинет площадь Советов - он просто перестанет что-либо значить здесь.

Нужно понимать, что народ от Цыденова ждал консенсуса по поводу создания новой республики - баланса, которого не добился Наговицын. Вячеслав Владимирович ушел именно потому, что не добился этого, будучи никем не поддержанным, кроме маленькой группы людей вокруг него самого…

Оппозиция, сотканная вручную

Удивительно, что сегодня вызов, брошенный бурятской истории, объединил самые несовместимые полюсы: от сторонников “изгоняющего Путина” шамана Габышева до функционера Мункожапа Бадмаева, который оказывается очень близким к известному в российском истеблишменте скульптору Даши Намдакову.

Тем не менее, это объединение эфемерно и носит даже не конъюнктурный характер. Оно больше похоже на наскоро и неумело слепленный конструктор, чем-то напоминающий анархо-кулацко-крестьянское движение Нестора Махно в начале прошлого столетия. “Конструктор”, отстроенный на реваншизме, злости и желании отомстить, в политической плоскости оказывается совсем не эффективным. Злость и обида - всего лишь эмоции, пузырь.

И в этом плане создатель того самого “конструктора”, фундаментом которого стал западно-бурятский клановый формат, в политическом плане сильно просчитался. Потрачено много денег для злостного углубления раскола в бурятском обществе и для раздувания недоверия одних граждан к другим гражданам. Всё это, в конечном итоге, будет работать на раскачивание лодки и на конфликт внутри общества.

В итоге мы окажемся свидетелями мгновенного оттока финансов, разрушения с трудом создающихся инвестиционных, культурных и гуманитарных проектов. Это еще больше усложнит ситуацию в регионе, тем самым усиливая разного рода черные варианты событий. Если наш народ не сможет взять себя в руки, то нам за это придется дорого заплатить.

Тем не менее, вполне возможно, так называемая оппозиция не станет останавливаться и ситуация будет и дальше нагнетаться в формате “вор, отставка, обижают”. Требования оппозиции станут более персонализированными и менее воздержанными.

Молчаливое большинство

Главной силой, у которой хочет заручиться поддержкой нынешняя оппозиция и, скорее всего, сейчас уже действующая власть - это восточные буряты. Вероятно, именно для этого оппозицией были рекрутированы Мункожап Бадмаев и другие лица “востока”.

Сегодня принято считать, что восточные буряты в основе своей - пассивные люди (деревенские) и они в огромном большинстве. И вот эти пассивные люди составляют то статичное зеркало, вынужденное принимать всё, что на него падает. В современной истории это самое большинство никогда не являлось бенифициаром. Оно всегда являлось дающей, нещадно эксплуатируемой, без конца выжимаемой и отчуждаемой стороной.

Однако, такое состояние дел уже кончилось. И на смену этому статичному фактору приходит другое общество. Некоторые называют его головарским, другие традиционалистским. Это общество, в котором люди были вырваны со своих насиженных мест и подвержены многоэтапному процессу мобилизации за счет урбанизации. И этот абсолютно новый фактор стал основным катализатором сегодняшних процессов.

Забитый ежедневной рутиной, ограниченный давлением ближнего общества (соседи, родственники и односельчане) человек сейчас в некотором смысле становится участником исторического процесса. На новом месте у них исчезает ближнее ограничивающее общество, основанное на жестко установленных ценностных стандартах.

Это была ситуация, где он мог изо дня в день чем-то заниматься, смотреть телевизор, радоваться подаркам и тд. При этом понимая (ему объясняют), что он абсолютно неадекватен, что его язык беден и неактуален, а его слово не уместно, что его ценностная система абсурдна, поэтому ему просто нужно заткнуться и молчать. Такое состояние дел сохранялось много десятилетий. Но при этом, естественно, внутри этого общества нарастал гнев. И он никуда не исчез, он переместился на окраины Улан-Удэ.

Таким образом, молчащее большинство оказалось котлом, в котором растет давление пара. Пассивный человек сейчас уже перестает смотреть снизу вверх, ожидая, что его проблемы с материальными благами будут решены, стада будут тучными, погода благоприятной. В общем, он только-только начал пробуждаться.

В этих условиях бурятское общество лицом к лицу столкнулось с угрозой разлома. А его главными организаторами  оказались ностальгирующие о родоплеменном властвовании “старцы из советской эпохи” и циничные функционеры, занявшие выгодные позиции для финансирования будущих своих должностей.

Продолжение следует...