Символ Алан-гуа - "матрица" монгольской философии

Алан-гуа — историческая личность 10 века, считающаяся прародительницей монгольских правителей из родов борджигин и барулас, символ единения и мира между монголами.

Первые письменные упоминания об Алан-гуа содержатся в «Сокровенном сказании монголов» («Тайная история монголов»), где рассказывается, что она была дочерью одного из предводителей хори-туматов, племени, населявшего в то время северные районы вокруг озера Хубсугул, а также Тунку и Приангарье. В описываемое время среди хори-туматов произошли междоусобицы и часть из них откочевала на восток, в горный массив Бурхан-Халдун (современный Хан Хэнтий). В тексте летописи об этом рассказывается следующее (перевод на русский С.А. Козина): 

«... Наблюдая с высоты Бурхан-халдуна, Дува-Сохор усмотрел, что вниз по течению речки Тенгелик подкочевывает какая-то группа людей.

§ 6. И говорит: 'Хороша молодица в кибитке крытой повозки среди этих подкочевывающих людей!' И он послал своего младшего брата Добун-Мергана разузнать, намереваясь сосватать ее Добун-Мергану, если окажется, что она незамужняя.

§ 7. Добун-Мерган побывал у тех людей, и в самом деле там оказалась молодица, по имени Алан-гоа, красивая очень знатного рода и еще ни за кого не просватанная.

§ 8. А по поводу той племенной группы выяснилось так: Баргучжин-гоа, дочь Бархудай-Мергана, владетеля Кол-баргучжин-догумского, была выдана замуж за Хорилартай-Мергана, нойона Хори-Туматского. Названная же Алан-гоа и была дочерью, которая родилась у Хорилартай-Мергана от Баргучжин-гоа в Хори-Туматской земле, в местности Арих-усун.

§ 9. По той причине, что на родине, в Хори-Туматской земле шли взаимные пререкания и ссоры из-за пользования звероловными угодьями, Хорилартай-Мерган решил выделиться в отдельный род-обок, под названием Хорилар. Прослышав о знаменитых Бурхан-халдунских звероловлях и прекрасных землях, он теперь и пододвигался, оказывается, кочевьями своими к Шинчи-баян-урянхаю, на котором были поставлены божества, владетели Бурхан-халдуна. Здесь-то Добун-Мерган и просил руки Алан-гоа, дочери Хори-Туматского Хорилартай-Мергана, родившейся в Арих-усуне, и таким-то образом Добун-Мерган женился...».

При жизни мужа Алан-гуа родила двух сыновей, Бельгунотая и Бугунотая, после смерти Добуна — еще троих, Бугу-Хадаги, Бухату-Салджи и Бодончара. В «Сокровенном сказании» описывается роль ее сыновей в последующем этногенезе монголов: «§ 42. Бельгунотай стал родоначальником племени Бельгунот. Бугунотай стал родоначальником племени Бугунот. Бугу-Хатаги стал родоначальником племени Хатаги. Бухуту-Салчжи стал родоначальником племени Салчжиут. Бодончар стал родоначальником поколения Борчжигин».

В период взросления сыновей Алан-гуа во избежании ссор между ними дала им наставление о необходимости единства между родными на примере связки стрел. Вручив сыновьям по одному древку, она велела переломить каждое, что они и сделали. Далее мать собирает связку древок и дает сыновьям, но те не могут сломать связанные вместе древки. После этого примера Алан-гуа говорит им: «Вы все пятеро родились из единого чрева моего и подобны вы давешним пяти хворостинкам. Если будете поступать и действовать каждый сам лишь за себя, то легко можете быть сломлены всяким, подобно тем пяти хворостинкам. Если же будете согласны и единодушны, как те связанные в пучок хворостинки, то как можете стать чьей-либо легкой добычей?» Этот случай приобрел широкую известность среди ее потомков и активно использовался при жизни Чингисхана. Так, его мать, Оэлун, напоминала о раздорах среди сыновей Алан-гуа, призывая собственных детей к единению перед лицом многочисленных врагов.

В последующие века образ Алан-гуа в сознании монголов вырос до эпических масштабов. Уже в начале 14 века в «Сборнике летописей» Рашид-ад-дина к ней возводились родословные множества монгольских племен, объединенных названием нирун: «Те племена, которые принадлежат к роду Алан-Гоа и ее сыновей, делятся на три части в следующем подразделении:

Первая – те, которые происходят из рода Алан-Гоа до шестого ее поколения, в котором был Кабул-хан. Всех этих людей из [числа] сыновей, племянников и их рода [уруг], независимо называют нирун. Точно также нирунами называют братьев Кабул-хана и их род.

Вторая – те, которых, хотя они нируны, но называют кият. Они суть колено [тайфэ], которое ведет свой род от шестого поколения Алан-Гоа, от рода Кабул-хана.

Третья – те, которых, хотя они происходят из племени нирун-кият и чистого рода Алан-Гоа и появились на свет от прямого ее потомка в шестом [колене], Кабул-хана, называют кият-бурджигин. Их происхождение таково: они народились от внука Кабул-хана, Есугэй-бахадура, отца Чингиз-хана».

Среди потомков Алан «Сокровенное сказание монголов» упоминает основателей рода барулас, известного в истории тем, что к нему возводят происхождение ветви барлас, к которой принадлежал среднеазиатский правитель Тимур (Тамерлан).

В период расцвета Монгольской империи в правление Хубилая в Ордосе был установлен центр культа Чингисхана, получивший название Восемь Белых юрт. Там же чествовали и предков основателя Монгольской империи, включая Алан-гуа. В период 15-17 веков Алан-гуа в обрядовых текстах монголов величалась Эши-хатун «Корень-царица» или Суту-хатун «Обладающая величием царица».

Духу Алан-гуа были посвящены специальные обряды. Так, ставшая в 1470-х годах правительницей Монголии ханша Мандухай отдавала приказ служителям Восьми Белых юрт исполнить Мэнгэн Ирагу (мэнгэн яруу, особое культовое песнопение) и поднести жертву вином духу Алан-гуа. Сама правительница обратилась к духу Алан-гуа с призыванием, молитвой, и просила благословления на брак с потомком Чингисхана.

У монгольских народов образ Алан-гуа является одним из основополагающих в этническом самосознании, но он формировался на протяжении многих веков. В 10 веке знатная дама из хори-туматов послужила символом мирного и союзнического сосуществования двух ветвей монгольского мира — крупнейшего из так называемых «лесных народов» племени хори-туматов и онон-керуленских степных кочевников. Тот факт, что политическая власть над этой новой общностью перешла к потомкам Бодончара, не являвшегося сыном Добуна, послужил причиной для сакрализации образа Алан-гуа. В свою очередь возвышение ее образа давало потомкам возможность претендовать на знатное происхождение.

В эпоху Монгольской империи разрастание рода Чингисхана и родов его братьев и дяди (отчигина), между которыми порой возникали соперничество и недопонимание, увеличение и расселение потомков сыновей и внуков Чингисхана, приводили к необходимости пропаганды среди них всех объединяющего начала. Таким символом единства знатных родов монгольского мира постепенно стала Алан-гуа.